2016年職稱俄語閱讀資料：紅樓夢第二十八回（四）
Их двое: скучно мне без них,
а вместе – вроде тесно,
Но если нет их, – мне одной
совсем неинтересно…
Когда хочу, чтоб этот был,
вдруг о другом мечтаю, –
Так хороши, что предпочесть
кого из них – не знаю!
Их опишу ль? Нет у меня
такой искусной кисти!
Вчера с одним у чайных роз
в ночной тиши сошлись мы.
Да, он пришел… И в тайный час
любви и страсти томной
Врасплох вдруг застигает нас
в саду другой влюбленный…
Ответчик есть, и есть истец,
к тому же есть свидетель.
Что я скажу, когда под суд
пойдем за шутки эти?
Кончив петь, девушка, смеясь, обратилась к Сюэ Паню:
– Ну что ж, пей теперь целый кувшин!
– За такую песню я и полкувшина не стану пить! – сказал Сюэ Пань. – Спой что нибудь п
олучше!
– Послушайте! – вмешался тут Баоюй, встав с места. – Так мы быстро опьянеем. А это не
интересно! Давайте я выпью большую чашку вина и отдам застольный приказ. Кто не вып
олнит, будет пить подряд десять чашек да еще наливать вино остальным.
– Верно, верно! – в один голос вскричали Фэн Цзыин и Цзя Юйхань.
Баоюй поднял чашку, единым духом осушил ее и произнес:
– Называю четыре слова: скорбь, печаль, радость, веселье. Надо сочинить на эти слова ст
ихи и дать им толкование, но только применительно к женщинам! Кто сочинит стихи, пьет
кубок вина, исполняет новую песню, снова пьет, а затем, выбрав любую вещь в этой ком
нате, читает написанные о ней древние стихи либо приводит цитату из ?Четверокнижия? и
ли ?Пятикнижия?, после чего снова пьет.
Не дав Баоюю договорить, с места вскочил Сюэ Пань и запротестовал:
– Меня не считайте, в такую игру я играть не буду. Это он придумал нарочно, чтобы надо
мной посмеяться!
Тут поднялась Юньэр, усадила Сюэ Паня на место и с улыбкой сказала:
– Чего бояться? Вино ты и так каждый день пьешь! Неужели ты уступаешь мне в способн
остях? Ведь я тоже буду читать стихи. Не ошибешься – хорошо, ошибешься – выпьешь не
сколько штрафных кубков. От этого не умрешь! Или ты хочешь выпить сразу десять чаш
ек, налить всем вина и вообще не подчиняться застольному приказу?
– Прекрасно! – Все захлопали в ладоши.
Сюэ Пань пристыженный сел.
Когда наступила тишина, Баоюй стал читать стихи:
Что значит боль скорбящей девы?
Ответ такой на это есть:
Кругом весеннее сиянье,
А ты храни уныло честь
В своей пустой и скучной спальне!
Что есть тоска печальной девы?
Ответ на это есть такой:
Лишь понукай, толкай супруга
Искать чины любой ценой,
Любви не зная и досуга!
А что такое радость девы?
Ответ такой на это есть:
Вот зеркало возьмет случайно
И видит в нем – скажу не в лесть:
Она – само очарованье!
Еще: в чем суть веселья девы?
Ответ на это есть такой:
Размах качелей, вихрь и – кстати –
Как бы надетое весной
Волнующее взоры платье!
– Прекрасно! – раздались восторженные возгласы.
Один только Сюэ Пань покачал головой и сказал:
– Плохо! За такие стихи полагается штраф!
– Почему? – удивились все.
– Потому что я ничего не понял, – ответил Сюэ Пань, – разве за это не штрафуют?
– Подумай лучше о том, что сам будешь читать, – ущипнув его, шепнула Юньэр. – А не б
удешь – мы тебя оштрафуем!
Она взяла в руки лютню, и под ее аккомпанемент Баоюй запел:
Слезы падают наземь… Как бобы, их роняю .
Все не выплакать слезы, все не скажешь в словах,
Всех цветов не раскрыла весенняя ива, –
Все равно утопает терем в пышных цветах.
За оконного шторой – ветер, дождь на закате,
Оттого беспокоен, прерывист мой сон,
И забыть невозможно ни новых печалей,
Ни печалей давнишних, из прошлых времен.
Мне сведенные брови
Расправить невмочь,
А часы так ленивы!
Долго тянется ночь!
О, тоска! Словно темные горы,
Что путь пресекли;
Как далекий поток, –
Бесконечный, шумящий вдали…
Едва Баоюй умолк, как все сразу закричали, выражая свое восхищение, а Сюэ Пань снов
а стал ворчать:
– Плохо, нет никакого ритма!
Баоюй, не обращая на него внимания, взял со стола грушу, вновь осушил чашку и произ
нес:
Обрушился дождь на раскрывшийся груши цветок,
В глубинах дворца закрываются наглухо двери.
Их двое: скучно мне без них,
а вместе – вроде тесно,
Но если нет их, – мне одной
совсем неинтересно…
Когда хочу, чтоб этот был,
вдруг о другом мечтаю, –
Так хороши, что предпочесть
кого из них – не знаю!
Их опишу ль? Нет у меня
такой искусной кисти!
Вчера с одним у чайных роз
в ночной тиши сошлись мы.
Да, он пришел… И в тайный час
любви и страсти томной
Врасплох вдруг застигает нас
в саду другой влюбленный…
Ответчик есть, и есть истец,
к тому же есть свидетель.
Что я скажу, когда под суд
пойдем за шутки эти?
Кончив петь, девушка, смеясь, обратилась к Сюэ Паню:
– Ну что ж, пей теперь целый кувшин!
– За такую песню я и полкувшина не стану пить! – сказал Сюэ Пань. – Спой что нибудь п
олучше!
– Послушайте! – вмешался тут Баоюй, встав с места. – Так мы быстро опьянеем. А это не
интересно! Давайте я выпью большую чашку вина и отдам застольный приказ. Кто не вып
олнит, будет пить подряд десять чашек да еще наливать вино остальным.
– Верно, верно! – в один голос вскричали Фэн Цзыин и Цзя Юйхань.
Баоюй поднял чашку, единым духом осушил ее и произнес:
– Называю четыре слова: скорбь, печаль, радость, веселье. Надо сочинить на эти слова ст
ихи и дать им толкование, но только применительно к женщинам! Кто сочинит стихи, пьет
кубок вина, исполняет новую песню, снова пьет, а затем, выбрав любую вещь в этой ком
нате, читает написанные о ней древние стихи либо приводит цитату из ?Четверокнижия? и
ли ?Пятикнижия?, после чего снова пьет.
Не дав Баоюю договорить, с места вскочил Сюэ Пань и запротестовал:
– Меня не считайте, в такую игру я играть не буду. Это он придумал нарочно, чтобы надо
мной посмеяться!
Тут поднялась Юньэр, усадила Сюэ Паня на место и с улыбкой сказала:
– Чего бояться? Вино ты и так каждый день пьешь! Неужели ты уступаешь мне в способн
остях? Ведь я тоже буду читать стихи. Не ошибешься – хорошо, ошибешься – выпьешь не
сколько штрафных кубков. От этого не умрешь! Или ты хочешь выпить сразу десять чаш
ек, налить всем вина и вообще не подчиняться застольному приказу?
– Прекрасно! – Все захлопали в ладоши.
Сюэ Пань пристыженный сел.
Когда наступила тишина, Баоюй стал читать стихи:
Что значит боль скорбящей девы?
Ответ такой на это есть:
Кругом весеннее сиянье,
А ты храни уныло честь
В своей пустой и скучной спальне!
Что есть тоска печальной девы?
Ответ на это есть такой:
Лишь понукай, толкай супруга
Искать чины любой ценой,
Любви не зная и досуга!
А что такое радость девы?
Ответ такой на это есть:
Вот зеркало возьмет случайно
И видит в нем – скажу не в лесть:
Она – само очарованье!
Еще: в чем суть веселья девы?
Ответ на это есть такой:
Размах качелей, вихрь и – кстати –
Как бы надетое весной
Волнующее взоры платье!
– Прекрасно! – раздались восторженные возгласы.
Один только Сюэ Пань покачал головой и сказал:
– Плохо! За такие стихи полагается штраф!
– Почему? – удивились все.
– Потому что я ничего не понял, – ответил Сюэ Пань, – разве за это не штрафуют?
– Подумай лучше о том, что сам будешь читать, – ущипнув его, шепнула Юньэр. – А не б
удешь – мы тебя оштрафуем!
Она взяла в руки лютню, и под ее аккомпанемент Баоюй запел:
Слезы падают наземь… Как бобы, их роняю .
Все не выплакать слезы, все не скажешь в словах,
Всех цветов не раскрыла весенняя ива, –
Все равно утопает терем в пышных цветах.
За оконного шторой – ветер, дождь на закате,
Оттого беспокоен, прерывист мой сон,
И забыть невозможно ни новых печалей,
Ни печалей давнишних, из прошлых времен.
Мне сведенные брови
Расправить невмочь,
А часы так ленивы!
Долго тянется ночь!
О, тоска! Словно темные горы,
Что путь пресекли;
Как далекий поток, –
Бесконечный, шумящий вдали…
Едва Баоюй умолк, как все сразу закричали, выражая свое восхищение, а Сюэ Пань снов
а стал ворчать:
– Плохо, нет никакого ритма!
Баоюй, не обращая на него внимания, взял со стола грушу, вновь осушил чашку и произ
нес:
Обрушился дождь на раскрывшийся груши цветок,
В глубинах дворца закрываются наглухо двери.