2016年職稱俄語(yǔ)閱讀資料：紅樓夢(mèng)第二十六回（三）
Сюэ Пань смущенно улыбнулся.
– Поди разбери, ?Тань Инь? это или ?Го Инь??
В этот момент вошел мальчик слуга и громко объявил:
– Господин Фэн.
Баоюй сразу догадался, что это Фэн Цзыин, сын полководца Божественной воинственнос
ти Фэн Тана.
– Сейчас же проси! – закричали все хором.
Через мгновение на пороге появился улыбающийся Фэн Цзыин. Гости вскочили, напереб
ой уступая ему место.
– Здорово! – воскликнул Фэн Цзыин. – Боитесь выйти за дверь, устроили дома веселье!
– Мы так давно вас не видели! – вскричали тут Сюэ Пань и Баоюй в один голос– Как пож
ивает ваш почтенный батюшка?
– Благодарю, отец здоров, – ответил Фэн Цзыин. – А вот мать схватила простуду, и ей нез
доровится.
Заметив ссадину на лице Фэн Цзыина, Сюэ Пань с улыбкой спросил:
– Опять подрались? Вон как вывеску разукрасили!
– Нет! Больше этим не занимаюсь! С тех пор как подрался с сыном дувэя! – ответил Фэн
Цзыин. – Да и зачем, собственно? Что же касается ссадины, так это меня задел крылом с
окол, когда мы охотились в горах Теваншань.
– И давно? – поинтересовался Баоюй.
– Поехали двадцать восьмого числа третьего месяца, а вернулись позавчера.
– Теперь понятно, почему я не видел вас третьего и четвертого числа в доме брата Шэня!
– сказал Баоюй. – Собирался спросить о вас, а потом как то забыл. Вы один ездили? Или
с батюшкой?
– Ну как же без батюшки? – произнес Фэн Цзыин. – Это надо рехнуться, чтобы ехать одно
му и наживать себе неприятности! С каким удовольствием я выпил бы с вами вина и посл
ушал песни! Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло!
Фэн Цзыин уже успел выпить чай, и Сюэ Пань пригласил его к столу.
– Присаживайтесь и рассказывайте! – сказал он.
– Мне и в самом деле очень хотелось бы с вами повеселиться, но, увы, не могу! Важное
дело. Я должен его немедленно выполнить и доложить отцу.
Как только не удерживали гости Фэн Цзыина! Наконец он с улыбкой сказал:
– Даже не верится! Сколько лет мы знакомы, и ни разу не приходилось уговаривать меня
пить. Сегодня же случай особый. Но раз вы так настаиваете, я дважды осушу большую ча
шу и сразу уеду.
На том и порешили. Сюэ Пань взял чайник с подогретым вином, и Баоюй подставил два к
убка. Фэн Цзыин, стоя, одним духом выпил.
– Расскажите хотя бы, что за несчастье вам помогло, – попросил Баоюй, – а потом езжайт
е.
– Это неинтересно, – ответил Фэн Цзыин. – Лучше я устрою угощение, приглашу вас, тог
да и поговорим. Кроме того, я хочу обратиться к вам с одной просьбой.
Он поклонился и собрался уходить.
– Вы нас заинтриговали! – промолвил Сюэ Пань. – Еще неизвестно, когда мы дождемся п
риглашения. Рассказали бы лучше сейчас, чтобы нас не терзало любопытство!
– Дней через восемь – десять непременно приглашу вас, – пообещал Фэн Цзыин.
Все проводили его к воротам и, как только он уехал, вернулись к столу, выпили еще по ч
арке и разошлись.
Сижэнь между тем уже стала беспокоиться. Она была уверена, что Баоюй у отца, и не мог
ла понять, почему он так долго не возвращается. Когда же увидела Баоюя навеселе и усл
ышала, где он был, обрушилась на него с упреками:
– Хорош, нечего сказать! Тут волнуются, а он веселится как ни в чем не бывало! Хоть бы
предупредил!
– Я ведь всегда предупреждаю! Но сегодня пришел Фэн Цзыин, и я позабыл.
В этот момент вошла Баочай и, услышав этот разговор, рассмеялась:
– Ну что, отведал редкостных яств?
– Конечно, – засмеялся в ответ Баоюй, – но уж ты, сестра, наверняка попробовала первая
Баочай покачала головой.
– Вчера брат хотел меня угостить, – сказала она, – но я недостойна есть такие деликатесы
и посоветовала ему угостить старших родственников.
Служанка подала чай, завязалась непринуждённая беседа. Но об этом мы рассказывать не
будем.
Дайюй тоже очень беспокоилась. Она слышала, что Баоюй еще с утра пошел к отцу и до
сих пор не вернулся. Лишь за ужином она узнала, что он уже дома, и захотела тотчас пой
ти расспросить, что случилось. Идя в сторону двора Наслаждения пурпуром, она увидела
впереди Баочай и последовала за ней. Но у моста Струящихся ароматов остановилась, зал
юбовавшись какими то пестрыми птицами. Пока она стояла там, ворота двора Наслажден
ия пурпуром заперли и пришлось постучаться.
А надо вам сказать, что Цинвэнь и Бихэнь как раз перед тем рассорились, и Цинвэнь, стоя
вшая во дворе, услышав стук, решила отвести душу:
– Вечно шатаются здесь, не дают покоя!
Стук повторился. Цинвэнь, даже не спросив, кто стучит, в сердцах закричала:
– Все спят, приходите завтра!
Дайюй знала, что служанки Баоюя любят подшутить друг над другом и, приняв ее за сво
ю, нарочно не открывают. И Дайюй крикнула:
– Это я! Открой!
– Неважно кто, – не помня себя от гнева, ответила Цинвэнь. – Второй господин не велел н
икого пускать!
Дайюй рассердилась, и в то же время ей стало обидно. Она хотела еще раз окликнуть Цин
вэнь, но раздумала и принялась размышлять:
?Все твердят, что дом моей тети – мой родной дом, но я здесь чужая. Защиты искать не у
кого. Ненадолго свила я себе в этом доме гнездо, и жаловаться как то неловко?.
При этой мысли слезы заструились по лицу девочки. Она стояла, не зная, как быть, когда
вдруг услышала смех и голоса. Это разговаривали Баочай с Баоюем.
Дайюй совсем расстроилась, но тут вспомнила о недавней размолвке с братом.
?Он думает, я на него пожаловалась!.. Да разве могла я? Ничего толком не разузнал и ве
лел не впускать меня! А завтра, может быть, вообще не пожелает меня видеть??
Дайюй было очень больно. Она одиноко стояла в тени деревьев, хотя мох уже заблестел о
т холодной росы и свежий ветерок пробежал по дорожкам сада. Не выдержав, девочка го
рько заплакала.
Вы уже знаете, что Дайюй от природы была наделена редким изяществом и красотой. А п
лакала она так жалобно, что даже птицы, устроившиеся на ночь в ветвях ив и среди цвето
в, разлетелись.
Поистине:
Бесчувственная у цветов душа,
их девичья не трогает кручина,
А птицы крепко спали в час ночной –
и вдруг вспорхнули! Значит, – есть причина.
Об этом же говорится и в другом прекрасном стихотворении:
Она – дитя, объятое печалью, –
наделена красою и умом.
А все одна в тени цветов скучает,
уйдя из шелком блещущих хором…
Но плач когда послышался девичий,
нарушив на мгновенье тишину,
Цветы к земле бутоны приклонили,
взметнулись птицы, взмыли в вышину.
Вдруг Дайюй услышала скрип. Она обернулась и заметила, что ворота дворца Наслажден
ия пурпуром распахнулись и кто то вышел оттуда.
Если хотите узнать, кто это был, прочтите следующую главу!
Сюэ Пань смущенно улыбнулся.
– Поди разбери, ?Тань Инь? это или ?Го Инь??
В этот момент вошел мальчик слуга и громко объявил:
– Господин Фэн.
Баоюй сразу догадался, что это Фэн Цзыин, сын полководца Божественной воинственнос
ти Фэн Тана.
– Сейчас же проси! – закричали все хором.
Через мгновение на пороге появился улыбающийся Фэн Цзыин. Гости вскочили, напереб
ой уступая ему место.
– Здорово! – воскликнул Фэн Цзыин. – Боитесь выйти за дверь, устроили дома веселье!
– Мы так давно вас не видели! – вскричали тут Сюэ Пань и Баоюй в один голос– Как пож
ивает ваш почтенный батюшка?
– Благодарю, отец здоров, – ответил Фэн Цзыин. – А вот мать схватила простуду, и ей нез
доровится.
Заметив ссадину на лице Фэн Цзыина, Сюэ Пань с улыбкой спросил:
– Опять подрались? Вон как вывеску разукрасили!
– Нет! Больше этим не занимаюсь! С тех пор как подрался с сыном дувэя! – ответил Фэн
Цзыин. – Да и зачем, собственно? Что же касается ссадины, так это меня задел крылом с
окол, когда мы охотились в горах Теваншань.
– И давно? – поинтересовался Баоюй.
– Поехали двадцать восьмого числа третьего месяца, а вернулись позавчера.
– Теперь понятно, почему я не видел вас третьего и четвертого числа в доме брата Шэня!
– сказал Баоюй. – Собирался спросить о вас, а потом как то забыл. Вы один ездили? Или
с батюшкой?
– Ну как же без батюшки? – произнес Фэн Цзыин. – Это надо рехнуться, чтобы ехать одно
му и наживать себе неприятности! С каким удовольствием я выпил бы с вами вина и посл
ушал песни! Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло!
Фэн Цзыин уже успел выпить чай, и Сюэ Пань пригласил его к столу.
– Присаживайтесь и рассказывайте! – сказал он.
– Мне и в самом деле очень хотелось бы с вами повеселиться, но, увы, не могу! Важное
дело. Я должен его немедленно выполнить и доложить отцу.
Как только не удерживали гости Фэн Цзыина! Наконец он с улыбкой сказал:
– Даже не верится! Сколько лет мы знакомы, и ни разу не приходилось уговаривать меня
пить. Сегодня же случай особый. Но раз вы так настаиваете, я дважды осушу большую ча
шу и сразу уеду.
На том и порешили. Сюэ Пань взял чайник с подогретым вином, и Баоюй подставил два к
убка. Фэн Цзыин, стоя, одним духом выпил.
– Расскажите хотя бы, что за несчастье вам помогло, – попросил Баоюй, – а потом езжайт
е.
– Это неинтересно, – ответил Фэн Цзыин. – Лучше я устрою угощение, приглашу вас, тог
да и поговорим. Кроме того, я хочу обратиться к вам с одной просьбой.
Он поклонился и собрался уходить.
– Вы нас заинтриговали! – промолвил Сюэ Пань. – Еще неизвестно, когда мы дождемся п
риглашения. Рассказали бы лучше сейчас, чтобы нас не терзало любопытство!
– Дней через восемь – десять непременно приглашу вас, – пообещал Фэн Цзыин.
Все проводили его к воротам и, как только он уехал, вернулись к столу, выпили еще по ч
арке и разошлись.
Сижэнь между тем уже стала беспокоиться. Она была уверена, что Баоюй у отца, и не мог
ла понять, почему он так долго не возвращается. Когда же увидела Баоюя навеселе и усл
ышала, где он был, обрушилась на него с упреками:
– Хорош, нечего сказать! Тут волнуются, а он веселится как ни в чем не бывало! Хоть бы
предупредил!
– Я ведь всегда предупреждаю! Но сегодня пришел Фэн Цзыин, и я позабыл.
В этот момент вошла Баочай и, услышав этот разговор, рассмеялась:
– Ну что, отведал редкостных яств?
– Конечно, – засмеялся в ответ Баоюй, – но уж ты, сестра, наверняка попробовала первая
Баочай покачала головой.
– Вчера брат хотел меня угостить, – сказала она, – но я недостойна есть такие деликатесы
и посоветовала ему угостить старших родственников.
Служанка подала чай, завязалась непринуждённая беседа. Но об этом мы рассказывать не
будем.
Дайюй тоже очень беспокоилась. Она слышала, что Баоюй еще с утра пошел к отцу и до
сих пор не вернулся. Лишь за ужином она узнала, что он уже дома, и захотела тотчас пой
ти расспросить, что случилось. Идя в сторону двора Наслаждения пурпуром, она увидела
впереди Баочай и последовала за ней. Но у моста Струящихся ароматов остановилась, зал
юбовавшись какими то пестрыми птицами. Пока она стояла там, ворота двора Наслажден
ия пурпуром заперли и пришлось постучаться.
А надо вам сказать, что Цинвэнь и Бихэнь как раз перед тем рассорились, и Цинвэнь, стоя
вшая во дворе, услышав стук, решила отвести душу:
– Вечно шатаются здесь, не дают покоя!
Стук повторился. Цинвэнь, даже не спросив, кто стучит, в сердцах закричала:
– Все спят, приходите завтра!
Дайюй знала, что служанки Баоюя любят подшутить друг над другом и, приняв ее за сво
ю, нарочно не открывают. И Дайюй крикнула:
– Это я! Открой!
– Неважно кто, – не помня себя от гнева, ответила Цинвэнь. – Второй господин не велел н
икого пускать!
Дайюй рассердилась, и в то же время ей стало обидно. Она хотела еще раз окликнуть Цин
вэнь, но раздумала и принялась размышлять:
?Все твердят, что дом моей тети – мой родной дом, но я здесь чужая. Защиты искать не у
кого. Ненадолго свила я себе в этом доме гнездо, и жаловаться как то неловко?.
При этой мысли слезы заструились по лицу девочки. Она стояла, не зная, как быть, когда
вдруг услышала смех и голоса. Это разговаривали Баочай с Баоюем.
Дайюй совсем расстроилась, но тут вспомнила о недавней размолвке с братом.
?Он думает, я на него пожаловалась!.. Да разве могла я? Ничего толком не разузнал и ве
лел не впускать меня! А завтра, может быть, вообще не пожелает меня видеть??
Дайюй было очень больно. Она одиноко стояла в тени деревьев, хотя мох уже заблестел о
т холодной росы и свежий ветерок пробежал по дорожкам сада. Не выдержав, девочка го
рько заплакала.
Вы уже знаете, что Дайюй от природы была наделена редким изяществом и красотой. А п
лакала она так жалобно, что даже птицы, устроившиеся на ночь в ветвях ив и среди цвето
в, разлетелись.
Поистине:
Бесчувственная у цветов душа,
их девичья не трогает кручина,
А птицы крепко спали в час ночной –
и вдруг вспорхнули! Значит, – есть причина.
Об этом же говорится и в другом прекрасном стихотворении:
Она – дитя, объятое печалью, –
наделена красою и умом.
А все одна в тени цветов скучает,
уйдя из шелком блещущих хором…
Но плач когда послышался девичий,
нарушив на мгновенье тишину,
Цветы к земле бутоны приклонили,
взметнулись птицы, взмыли в вышину.
Вдруг Дайюй услышала скрип. Она обернулась и заметила, что ворота дворца Наслажден
ия пурпуром распахнулись и кто то вышел оттуда.
Если хотите узнать, кто это был, прочтите следующую главу!